Андерс де ла Мотт - Обман [Bubble]

Вот это его, Эйч Пи, типичное невезение!

Всплеск адреналина начал сходить на нет, и он сразу почувствовал, что почти теряет сознание. Упершись ладонями в колени, снова выплюнул на камни под ногами поднявшийся из желудка сгусток рвоты.

«Вот гадость-то!» – прошипел кто-то справа от него, но ему было наплевать.

Брусчатка под ним, похоже, вертелась против часовой стрелки, по спине хлестал пот, мокрым был уже пояс брюк, а на рубашке светлых участков не осталось совсем. Эйч Пи еще ниже наклонил голову к коленям, чтобы кровь приливала к голове. Постояв так с минуту, он наконец собрался с силами. Когда земля под ногами перестала кружиться, сделал глубокий вдох и обернулся. И тут же увидел его. В застекленном вестибюле, ведущем к лифту, всего метрах в восьмидесяти от себя. Белая рубашка, костюмные брюки и светлый пиджак, непринужденно перекинутый через плечо.

Несмотря на другую одежду, несмотря на то, что этот мужчина гладко выбрит, выглядит похудевшим и абсолютно нормальным, он невероятно похож на Эрмана.

Можно даже сказать, похож до противного…

Нужно подойти еще поближе, чтобы убедиться окончательно.

Эйч Пи, шатаясь, сделал несколько шагов вперед, потом еще пару, и в эту секунду увидел, что кабина лифта начала опускаться вниз. Он еще ускорился, буквально заставляя себя переставлять ноги.

Сначала он увидел, как исчезли ботинки этого мужчины, затем ноги, затем торс, но прежде чем под уровнем улицы скрылась из виду его голова, Эйч Пи встретился с ним взглядом.

Мать честная!..

Так какого же черта у отца была тайная банковская ячейка с фальшивыми паспортами, тысячами наличных долларов и крупнокалиберным револьвером? Если бы речь шла о шпионском романе, то ответ был бы очевиден, но ведь это же ее собственный отец, черт возьми! Обычный свенссон[38] с обычной работой, квартирой в Багармоссене, женой и двумя детьми.

В общей сложности пять паспортов, разложенных перед ней на письменном столе. Помимо южноафриканского, швейцарский, канадский, бельгийский и югославский. Все со штампами о въезде в другие страны, в основном в США, но случались штампы и других государств. Кроме всего прочего, на предпоследней странице канадского паспорта Ребекка нашла старую черно-белую фотографию, практически вклеившуюся между страницами. На ней были изображены человек тридцать молодых мужчин в военной форме, позирующих перед танком. На башне большие белые буквы «UN»[39].

«В «голубых беретах», Кипр 1964», – написал кто-то на обороте старомодным изысканным почерком, очень напоминавшим папин, и ее сердце забилось еще сильнее.

Резкость на снимке оставляла желать лучшего, и большинство лиц едва можно было различить. Но один из мужчин, сидевший на корточках в третьем ряду, выглядел очень знакомо, особенно нос и глаза. Разве ее отец служил в миротворцах ООН? Почему же он тогда никогда об этом не упоминал?

Она знала, что в молодости он был резервистом – так они и познакомились с дядей Таге, – и встречи однополчан были одной из немногих вещей, приводивших его в хорошее настроение. Но чтобы папа служил за границей и никогда об этом даже не упоминал, это было как-то странно. Конечно, он был не из болтливых, но в любом случае какие-то эмблемы, дипломы или иные сувениры, которые привозили в большом количестве ее собственные послужившие в миротворцах коллеги и заполняли ими свои кабинеты, должны были сохраниться.

Ребекка несколько раз прокрутила в голове интерьеры дома своего детства, но ни одного подобного предмета вспомнить не смогла. Мамина коллекция испанских фигурок тореадоров и юбилейные тарелки – вот, в принципе, и все украшения, что были у них дома, а те немногочисленные предметы, что остались от отца, никаких ниточек не давали. Помимо его сорочек и костюмов, нескольких массивных предметов мебели и сломанной пишущей машинки, все его пожитки уместились в один пакет из винного магазина.

Идею о том, что револьвер мог быть служебным оружием отца, Ребекка вынуждена была постепенно отмести. Офицеры-резервисты в 50-е и 60-е годы получали, насколько она смогла это выяснить, отнюдь не револьверы, к тому же Министерство обороны непременно дало бы знать, если бы у них недоставало одной единицы оружия. Ничего из того, что она нашла в банковской ячейке, не было по-настоящему понятным, и, на самом деле, существовал один-единственный человек, кто мог бы помочь ей как-то установить истину. Она подтянула к себе клавиатуру, вошла в свою почту и открыла окно «Новое сообщение».

«Кому: [email protected]

От: [email protected]

Тема: Служба в миротворцах ООН.

Дорогой дядя Таге!

Надеюсь, у Вас все хорошо.

Я на днях нашла некоторые вещи, которые папа хранил в банковской ячейке. Среди прочего фото миссии миротворцев ООН на Кипре в 1964 году.

Я, вообще-то, понятия не имела, что папа служил, и надеюсь, что Вы смогли бы мне кое-что об этом рассказать.

Позвоните мне, пожалуйста!

С наилучшими пожеланиями,

Ребекка».

Эйч Пи рванул к лифту, но обнаружил, что тот спускается на уровень, где находится музей города, поэтому побежал к большой каменной лестнице, находившейся в нескольких метрах оттуда.

Перескакивая через три ступеньки, он растолкал семью с маленькими детьми и устремился ко входу в музей. Конечно же, он отстал, но от лифта к входу в музей вел длинный стеклянный коридор. У этого парня нет ни единого шанса дойти до двери до того, как сам Эйч Пи это сделает. И автоматическая дверь лифта еще не успела открыться до того, как он уже был внутри. Как и предполагалось, он успел туда первым.

Сделав два глубоких вдоха, Эйч Пи начал медленно двигаться по коридору к блестящим дверям лифта. Челюсти ходили ходуном; он чувствовал, как у него наливаются кровью глаза. В любой момент двери откроются, и он окажется лицом к лицу с Эрманом.

Потому что, мать его, это был Эрман!!

Чисто выбритый, помытый и сбросивший несколько килограммов. Но похож на него, как две капли воды. Очевидно, что парень не сгорел там, в лесу, у деревни Задрипки, и, похоже, его не мучила больше аллергия на электричество, заставившая его уйти от цивилизации.

Что, в свою очередь, означает, что… Что?

И выяснить это он собирается, как только откроются чертовы двери. И, желательно, с превышением пределов необходимой самообороны…

Эйч Пи сжал кулаки и почувствовал привкус адреналина во рту.

Прошло десять секунд.

Двадцать.

Тридцать.

Конечно, этот лифт – медленный вариант для людей с ограниченными возможностями, но все равно. Он уже должен был приехать.

Эйч Пи стукнул по кнопке вызова, затем обернулся и пару секунд прикидывал, не стоит ли ему снова рвануть на площадь. Но тут колокольчик известил его о прибытии лифта, и от этого звука он чуть не выпрыгнул из штанов. Сердце в груди билось как бешеная птица. Эйч Пи поднял кулаки и приготовился.

Двери стали медленно раздвигаться.

Глава 08

…it doesn’t mean they aren’t after you[40]

– Да, алло!

– Добрый день, дорогой друг, или, скорее, доброе утро!

– Да, здесь вообще-то утро. Хорошо, что вы позвонили. Все готово?

– Более или менее…

– То есть? Разве вы не…

– Не беспокойтесь, дорогой друг, скоро все кусочки пазла встанут на свое место.

– Надеюсь, ведь неудача должна быть полностью исключена.

– Да, конечно, я это понял…

– Дорогая Ребекка, как я рад тебя видеть!

– Здравствуйте, дядя Таге, я тоже…

Она пришла на их встречу на десять минут раньше назначенного часа, но он, естественно, уже был на месте.

– Я думала, вы за границей… Когда вы вернулись?

Она нагнулась над столиком кафе и поцеловала старика в щеку. Его аромат был все тот же. Крем для бритья, лосьон после бритья и что-то еще очень знакомое. Что-то, что ей очень нравилось…

– А, пару недель назад. Ты будешь что-нибудь? Кофе, чай? Ну да, конечно, вспомнил… Девушка!

Он махнул рукой и позвал официантку.

– Капуччино, желательно на безлактозном молоке, если можно.

Он улыбнулся Ребекке, но она смогла ответить ему тем же только через пару секунд. Было видно, что он заметил ее реакцию.

– Прости, что я не дал тебе знать раньше, но с момента возвращения у меня был очень плотный график… Сейчас такая суматоха везде, ну, ты не хуже меня знаешь.

Он снова ей улыбнулся и пригубил свой кофе.

– Да-да, – пробормотала Ребекка. – Я понимаю, – добавила она чуть погодя, уже более бодрым голосом.

Официантка принесла ее капуччино, и она тут же сделала большой глоток.

– Так как дела с новой работой, Ребекка? Могу себе представить, что она отличается от работы в СЭПО…

– Спасибо, нормально. Поначалу были, конечно, проблемы с организацией дела. Оборудование, люди, лицензии разные и куча всего другого. Возня с бумажками заняла больше времени, чем я рассчитывала.